Героем литературно-музыкального вечера «Я в этот мир пришёл, чтоб видеть солнце», прошедшего 26 января в библиотеке, стал Константин Дмитриевич Бальмонт (1867-1942) – знаменитый русский поэт, символист, классик литературы Серебряного века, автор множества поэтических сборников, статей и очерков. Судьба Бальмонта была сложна: он несколько раз жил в эмиграции, его обвиняли и осуждали за свободомыслие, умер вдали от родины, на время позабытый соотечественниками.

     Константин Бальмонт родился 3 (15) июня 1867 года в сельце Гумнищи Шуйского уезда Владимирской губернии, третьим из семерых сыновей. По происхождению будущий поэт был дворянином. Хотя его прадед носил фамилию Баламут, позднее названная фамилия была переделана на иностранный лад. Известно, что дедушка поэта был морским офицером. Отец Дмитрий Константинович Бальмонт (1835—1907) служил в Шуйском уездном суде и земстве: сначала — коллежским регистратором, затем мировым судьёй, наконец — председателем уездной земской управы.
     Мать Вера Николаевна, урождённая Лебедева, происходила из семьи полковника, в которой любили литературу и занимались ею профессионально; она выступала в местной печати, устраивала литературные вечера, любительские спектакли; она оказала сильное влияние на мировоззрение будущего поэта, введя его в мир музыки, словесности, истории, первой научив постигать «красоту женской души». Вера Николаевна хорошо знала иностранные языки, много читала и «не была чужда некоторого вольнодумства»: в доме принимали «неблагонадёжных» гостей. Именно от матери Бальмонт, как сам он писал, унаследовал «необузданность и страстность», весь свой «душевный строй».
     Мать познакомила сына с образцами лучшей поэзии. «Первые поэты, которых я читал, были народные песни, Никитин, Кольцов, Некрасов и Пушкин. Из всех стихов в мире я больше всего люблю „Горные вершины“ Лермонтова (не Гёте, Лермонтова)», — писал позже поэт. Вместе с тем, — «…Моими лучшими учителями в поэзии были — усадьба, сад, ручьи, болотные озерки, шелест листвы, бабочки, птицы и зори», — вспоминал он в 1910-х годах.
     В 1886 году он по настоянию отца поступил в Московский университет на юридический факультет. Когда за участие в демонстрации Бальмонта исключили из университета, юноша всерьез решил заняться поэзией, к которой с детства был неравнодушен. Так и не получив высшего образования, будущий поэт занялся самообразованием, изучил более десяти иностранных языков, прочитал огромное количество книг, путешествовал по Индии, Мексике, Бразилии, Египту.
   Поэзия Константина Бальмонта неразрывно связана с его личной жизнью. Ведущие вечера попытались хоть немного распутать сложный клубок судьбы этого неординарного поэта через чувство, которое он ставил во главу всего, через любовь.
    К. Д. Бальмонт рассказывал в автобиографии о том, что очень рано начал влюбляться: «Первая страстная мысль о женщине — в возрасте пяти лет, первая настоящая влюблённость — девяти лет, первая страсть — четырнадцати лет», — писал он. «Блуждая по несчётным городам, одним я услаждён всегда — любовью», — позже признавался поэт в одном из своих стихотворений. Валерий Брюсов, анализируя его творчество, писал: «Поэзия Бальмонта славит и славословит все обряды любви, всю её радугу. Бальмонт сам говорит, что, идя по путям любви, он может достигнуть „слишком многого — всего!».
     Многие биографы Бальмонта задаются вопросом: за что его любили женщины? Одна девушка бросилась из-за него в пропасть. Другая, потратив на него все свое состояние, зарабатывала шитьем, чтобы покупать поэту подарки. А третья как-то просидела с Бальмонтом всю ночь на пустом бульваре в легком платье, к утру натурально примерзнув к скамье. Это была дочь генерала Цветковская, которая фактически станет его последней женой.
      Я назову лишь самые громкие его романы: помимо двух официальных жён это и Анна Иванова, Нюша, племянница Кати, которую любил и за тихий нрав звал Мушкой. И Мила Джалалова, балетная плясунья с зелеными глазами. И Мария Долидзе, жена импресарио его, а позже гражданская жена писателя Александра Грина. И поэтесса Лидия Нобль, и норвежка Дагни Кристенсен, валькирия, в чьих жилах текла кровь короля Гаральда Прекрасноволосого, с которой встречался лет двадцать; и красавица-грузинка Канчели, что почти сразу умрет на его глазах; и актерка-еврейка Шошана Авивит, и японка Ямагато. Даже в последний год в Москве у него вспыхнет еще одна любовь – с княгиней Дагмарой Шаховской, которая родит ему сына, а затем, через несколько лет, еще и дочь.
      Многоженец – иначе и не скажешь. Причем многоженец по убеждению.
      Из письма Бальмонта – Дагмар Шаховской: «Если я, полюбив Елену, не разлюбил Катю и, полюбив Нюшу, не разлюбил ни Елену, ни Катю, и, полюбив тебя, не разлюбил ни ту, ни другую, ни третью, в этом безумная трудность, а не слабость. Поверь. Не сила, а слабость – разрывать узы… Этого я не могу по чувству и по убеждению…»
    Вот так! И, заметьте, с каждой (даром что баламут!) ухитрится сохранить нежные отношения на всю жизнь. Действительно, «любил любовь».
     Итак:
   В 1889 году Константин Дмитриевич женился на Ларисе Михайловне Гарелиной, дочери шуйского фабриканта, «красивой барышне боттичеллиевского типа». Но эта женщина не сочувствовала ни литературным устремлениям, ни революционным настроениям супруга и была склонна к ссорам. Первый ребёнок, родившийся в этом браке, умер, второй — сын Николай — впоследствии страдал нервным расстройством. Оба были в силу разных обстоятельств не верны друг другу. Во многом мучительная связь с Гарелиной подтолкнула Бальмонта к попытке самоубийства утром 13 марта 1890 года. Вскоре после выздоровления, которое было лишь частичным — хромота осталась у него на всю жизнь, — Бальмонт расстался с Ларисой Михайловной. Она потом вышла замуж за журналиста и историка литературы Николая Александровича Энгельгардта и мирно прожила с ним много лет. Её дочь от этого брака, Анна Николаевна Энгельгардт, стала второй женой Николая Степановича Гумилёва.
    Второй женой Константина Бальмонта стала Екатерина Алексеевна Андреева-Бальмонт (1867—1952), родственница известных московских издателей Сабашниковых, происходила из богатой купеческой семьи (Андреевым принадлежали лавки колониальных товаров) и отличалась редкой образованностью. Современники отмечали и внешнюю привлекательность этой высокой и стройной молодой женщины «с прекрасными чёрными глазами». Супругов объединяла общность литературных интересов, они осуществили немало совместных переводов.      Русский писатель и переводчик, одна из последних крупных фигур Серебряного века Борис Константинович Зайцев в своих воспоминаниях о Бальмонте Екатерину Алексеевну называл «женщиной изящной, прохладной и благородной, высоко культурной и не без властности». В 1901 году у них родилась дочь Ниника — Нина Константиновна Бальмонт-Бруни (умерла в Москве в 1989 году), которой поэт посвятил сборник «Фейные сказки».

Мирра — Мария Александровна Лохвицкая-Жибер

     Этот роман начался стремительно. Они познакомились в 1897 году, когда осенью Константин Дмитриевич Бальмонт вернулся из Англии, чтобы издать в России поэтический сборник «Тишина». А летом следующего года они уже отдыхали в Крыму, в тихой и уютной Балаклаве. Именно там восходящая звезда русской поэзии Константин Бальмонт посвятил своей возлюбленной одно из лучших стихотворений ранних лет «Я знал».

Я знал, что, однажды тебя увидав,

Я буду любить тебя вечно.

Из женственных женщин богиню избрав,

Я жду — я люблю — бесконечно.

      Талантливая поэтесса, «русская Сафо», «создательница песен греха и страсти», возлюбленная гения Серебряного века Бальмонта, красивая и необыкновенная женщина Мирра Лохвицкая родилась в Петербурге в 1869 году в семье адвоката и профессора Александра Лохвицкого. При рождении ее нарекли Марией, но в поэзии ее будут помнить как Мирру Лохвицкую, предтечу Ахматовой и Цветаевой. Она вышла замуж за архитектора Е. Жибера и подарила мужу пятерых детей, которых самозабвенно любила и ради которых готова была жертвовать своим творчеством. Тем не менее к концу XIX века популярность Лохвицкой достигла необычайных вершин. Дважды удостоившись Пушкинской премии Российской академии наук, Мирра стала самой яркой поэтессой своего времени. Она писала о любви всегда.
    Роман влюбленных поэтов не остался незамеченным и вызвал бурю откликов и домыслов в литературных кругах.
       Быть рядом с любимым ей довелось всего семь лет. Хотя у них никогда и не было общего дома и детей, они знали, что живут только друг для друга. Поэтесса не смогла уйти от мужа и детей, Бальмонт жил в то время со второй женой Екатериной Андреевой. Скандал вокруг их семей разгорался с возрастающей силой. И вдруг Бальмонт не выдержал. Он сбежал из Петербурга, чтобы больше не видеть осуждения и упреков. Поэт страдал, но и для поэтессы эта разлука стала настоящей трагедией. Мирра скончалась в 1905 году от туберкулеза. Ей было всего тридцать шесть лет. Спустя месяц раздавленный горем Бальмонт напишет:

О, какая тоска, что в предсмертной тиши

Я не слышал дыханья певучей души,

Что я не был с тобой, что я не был с тобой,

Что одна ты ушла в океан голубой.

    А еще через год, став отцом, свою дочь Бальмонт назовет Миррой, в честь бывшей возлюбленной, так и не ставшей ему женой. Его третья законная супруга Елена простила мужу такой поступок.
     В начале 1900-х годов в Париже Константин Бальмонт познакомился с Еленой Константиновной Цветковской (1880—1943), дочерью генерала К. Г. Цветковского. В то время она была студенткой математического факультета Сорбонны и страстной поклонницей его поэзии. Она «не сильная характером, …всем существом вовлеклась в водоворот безумств поэта», каждое слово которого «звучало для неё как глас Божий». Бальмонт начал испытывать в ней необходимость как в верном, преданном друге. После этого Бальмонт то жил с семьёй, то уезжал с Еленой; например, в 1905 году они уехали на три месяца в Мексику. Семейная жизнь поэта окончательно запуталась после того, как в декабре 1907 года у Е. К. Цветковской родилась дочь, которую назвали Миррой — в память о Мирре Александровне Лохвицкой, поэтессе, с которой его связывали сложные и глубокие чувства. Появление ребёнка окончательно привязало Бальмонта к Елене Константиновне, но при этом и от Екатерины Алексеевны он не хотел уходить. Душевные терзания привели к срыву: в 1909 году Бальмонт совершил новую попытку самоубийства, снова выбросился из окна и снова уцелел. Вплоть до 1917 года Бальмонт жил в Санкт-Петербурге с Цветковской и Миррой, приезжая время от времени в Москву к Андреевой и дочери Нине.
     Из России Бальмонт эмигрировал с третьей (гражданской) женой Е. К. Цветковской и дочерью Миррой. Впрочем, и с Андреевой он не прервал дружеских отношений; лишь в 1934 году, когда советским гражданам запретили переписываться с родными и близкими, проживающими за границей, эта связь прервалась.
     Супруги общались друг с другом в необычайно претенциозной манере. Елена Константиновна никогда не называла Бальмонта «мужем», она говорила: «поэт». Фраза «Муж просит пить» на их языке произносилась, как «Поэт желает утоляться влагой».
    В отличие от Е. А. Андреевой, Елена Константиновна была «житейски беспомощна и никак не могла организовать быт». Она считала своим долгом всюду следовать за Бальмонтом: очевидцы вспоминали, как она, «бросив дома ребёнка, уходила за мужем куда-нибудь в кабак и не могла его оттуда вывести в течение суток». «При такой жизни не мудрено, что к сорока годам она выглядела уже старухой», — отмечала Тэффи.
     К концу 1920-х годов жизнь К. Бальмонта и Е. Цветковской становилась всё труднее. Литературные гонорары были мизерными, финансовая поддержка фондов помощи русским писателям, стала нерегулярной, затем прекратилась. Положение сделалось критическим после того, как в 1932 году стало ясно, что поэт страдает серьёзным психическим заболеванием. Весной 1935 года Бальмонт попал в клинику. «Мы в беде великой и в нищете полной… И у Константина Дмитриевича нет ни ночной рубашки приличной, ни ночных туфель, ни пижамы. Гибнем, дорогой друг, если можете, помогите, посоветуйте…», — писала Цветковская Зеелеру часто помогавшего им 6 апреля 1935 года.
     Невзирая на болезнь и бедственное положение, поэт сохранил прежние эксцентричность и чувство юмора.
      Финал своей жизни поэт ознаменует стихотворением «Люби!»:
      Е. К. Цветковская оказалась не последней любовью поэта. В Париже он возобновил начавшееся в марте 1919 года знакомство с княгиней Дагмар Шаховской (1893—1967). «Oдна из близких мне дорогих, полушведка, полуполька, княгиня Дагмар Шаховская, урожденная баронесса Lilienfeld, обрусевшая, не однажды напевала мне эстонские песни», — так характеризовал свою возлюбленную Бальмонт в одном из писем. Шаховская родила Бальмонту двух детей — Жоржа (1922—194?) и Светлану (р. 1925). Поэт не смог бросить семью; встречаясь с Шаховской лишь изредка, он часто, почти ежедневно писал ей, раз за разом признаваясь в любви, рассказывая о впечатлениях и планах; сохранилось 858 его писем и открыток. Как бы то ни было, не Д. Шаховская, а Е. Цветковская провела с Бальмонтом последние, самые бедственные годы его жизни; она умерла в 1943 году, спустя год после кончины поэта.
    Вдали от родины поэт много путешествовал, посетил Южную Америку, Австралию, Новую Зеландию, Цейлон, Индонезию. Кстати, в 1913 году поэт бывал и в Верейском уезде в д. Плесенское у своих друзей.
   Его психическое заболевание, которое началось еще в юности, к старости стало прогрессировать, доставив много хлопот родным. Константин Дмитриевич умер 23 декабря 1942 года в Париже в возрасте семидесяти пяти лет от воспаления легких.

      В этот вечер звучали стихи и романсы на слова малоизвестного теперь поэта. Многие зрители с удивлением открывали для себя этого талантливейшего поэта. Атмосфера, созданная ведущими и стихами Бальмонта, так заворожила пришедших, что после окончания вечера им не хотелось уходить. Осталась некая недосказанность, которая тянет человека взять в руки томик и познакомиться поближе с этим неординарным человеком. И в этой недосказанности главная цель и главная прелесть таких вечеров.