27 октября в библиотеке прошёл литературно-музыкальный вечер «Жил был я…» по поэзии Семена Исааковича Кирсанова (настоящая фамилия — Кортчик, 1906—1972).

Семён Исаакович автор литературного двойника народного любимца Василия Тёркина Фомы Смыслова. В Российской государственной библиотеке хранится несколько экземпляров карманного формата книжечки под названием — «Заветное слово Фомы Смыслова, русского бывалого солдата» (Военное издательство Народного комиссариата обороны). Это цикл листовок, написанных рифмованной прозой. Первая из них появилась на фронте в сентябре 1942 года. Характерно, что печатались они на специальной бумаге, пригодной для самокруток. Почитал боец во время привала, закурил, обдумал... В военное время это было насущное, как хлеб, печатное слово. Листовки поднимали боевой дух, веселили, внедряли нужные знания. В общем, достойный вклад в творческую копилку лауреата Сталинской премии Семена Кирсанова.

Так кто же такой – поэт Семён Кирсанов? Его жизнь ведущие попытались восстановить не только по фактам биографии, но и по воспоминаниям, рецензиям, стихам.

Семен Кирсанов одессит. Родился 5 (18) сентября 1906 года в семье портного (и сам всю жизнь прекрасно шил). В 1914 году 8-летний Семён поступил во вторую Одесскую классическую гимназию. Закончив в 1923 году образованную на основе этой гимназии среднюю школу, учился на филологическом факультете Одесского института народного образования.

Согласно автобиографии Кирсанова (1947) первое стихотворение он написал в 1916 году. В 1920 году он вступил в одесский «Коллектив поэтов», куда входили Эдуард Багрицкий, Валентин Катаев, Юрий Олеша, Вера Инбер. Там господствовали вкусы Багрицкого и Катаева; начинающий поэт считал эти вкусы неоклассическими. Старшеклассник Семён Кортчик, исповедовавший, как он позже напишет в автобиографии, «Хлебникова и словотворчество», организовал в 1922 году Одесскую ассоциацию футуристов, участвовал (как автор пьес и актёр) в создании авангардистского молодёжного театра и придумал себе псевдоним — Корсемов (сочетание первого слога фамилии и первого слога имени), затем переделанный им в Кирсанов. Этот псевдоним стал его фамилией, которую носили и его жёны, которую получили оба сына. Тогда же Кирсанов начал публиковаться в городских газетах «Станок», «Одесские известия», «Моряк».

В 1924 году, поддерживая московский ЛЕФ, одесские писатели организовали Юго-ЛЕФ (Южный левый фронт искусств). Кирсанов стал ответственным секретарем журнала и печатал в журнале собственные стихотворения. Когда в 1924-м Маяковский приехал в Одессу, его ждал на перроне щуплый паренек. Представился членом местного отделения ЛЕФа, уполномоченным встретить высокого гостя. Тот не удержался: «А сколько вам лет?» Как ни странно, они подружились. Вскоре юноша перебрался в Москву, где погрузился в самую гущу литературной жизни. Дружил с четой Брик и Асеевым. Вместе с Маяковским выступал в разных городах страны. Наставник был требователен, а подчас и язвил.

«Наверное, никто так глубоко не пережил самоубийство Владимира Владимировича, как Семен. В день похорон он «стоял взъерошенный у печки (на таганской квартире, куда привезли тело погибшего) и так рыдал, прямо как маленький ребенок... совершенно безутешно» (Из стенограммы воспоминаний о В. В. Маяковском).

"С середины 1930-х годов в творчестве Кирсанова возобладало лирическое начало... Особый пласт творчества поэта – сюжетная лирика, к которой можно отнести и стихотворную фантастику, давшую простор богатому художественному воображению и философским размышлениям".

ИЗ БИОГРАФИИ: "В годы Великой Отечественной войны Кирсанов был корреспондентом армейских газет, руководителем выпускавшей «Окна ТАСС» литературной бригады. Газета «Труд» командировала его в 1945 году на Нюрнбергский процесс. Одна из самых известных поэм того времени — «Небо над Родиной», где удивительный набор персонажей: Земля, Небо, Облако, Низкие Обрывки Облаков, Вихрь, Летчик, Мотор. Прямо-таки космический размах. А иногда «космизм» мог быть заключен в хрупкую форму пейзажной зарисовки.

Лирик милостью божьей создавал дивные картины: «Как кувшин из белой глины, свет стоит в саду. А в кувшин из белой глины сыплется сирень». Поэт смотрел на мир, будто это первый день творения, а описывал так, будто пришел последний.

Семена Кирсанова интересовали фигурные стихи: стихотворение «Мой номер» написано в виде канатоходца, фрагмент поэмы «Ночь под Новый век» напечатан в подлиннике в виде новогодней елки. Среди последних стихотворений — трагический «Ад» в форме ромба.

Конечно, красивый антураж не заслонял главное — творчество. Поэт переводил Пабло Неруду, Луи Арагона, Назыма Хикмета. Писал глубокие философские стихи, порой с примесью мистицизма, в известной мере повлиявшие на формирование шестидесятников. А в семидесятых страна испытала культурный шок от песни на его стихи «Жил-был — я...» (в оригинале «Строки в скобках»). Она вошла в альбом композитора Давида Тухманова «Как прекрасен этот мир» и затмила все остальные. Купить альбом было нереально. Огромную роль сыграли не только равноценные по уровню текст и музыка, но и пронзительное исполнение Александра Градского. До сих пор во время своих концертов певец непременно получает заявку на этот шедевр.

В годы «хрущёвской оттепели» поэт снова стал печататься уже как признанный мэтр поэзии

"К творчеству Кирсанова неоднократно обращались композиторы-песенники Д. Тухманов ("Жил-был Я", "Танцевальный час на Солнце"), Э. Ханок ("У тебя пальтецо...", "Карусель"), М. Минков ("Эти летние дожди") и др. Но особую популярность приобрела песня "У Черного моря", сочиненная на стихи Кирсанова его земляком композитором М. Табачниковым и впервые исполненная еще одним одесситом – Л. Утесовым".

Я искал слова быстрого и точного, отважно пробирающегося по канату темы`, - писал Семен Кирсанов о своем творчестве. Уже семнадцатилетним он поразил читателей смелыми экспериментами с поэтическим словом и стихотворными формами. Но дерзкий `циркач стиха`оказался проникновенным лириком и вдумчивым мыслителем. Один из крупнейших поэтов советской эпохи, он выразил суть переломных этапов истории страны в богатом многообразии жанров: от романтически-легких песенок до больших исторических поэм, от любовной элегии до научной фантастики.

ИЗ СТАТЬИ:

"Семен Кирсанов был изумительным поэтом. Его не проходят в школах. Маяковский, Есенин, Багрицкий, Твардовский – все они попали в школьную программу совсем не за то, что составляло их суть. Просто им удалось написать что-то такое, за что их канонизировали.

И это счастье. Потому что читатель, идущий от школьного списка обязательного к изучению, помнит имена и может открыть официозный том. Через час читатель поймет, что дело-то совсем не в официозе.

Поэзия Кирсанова широко повлияла на молодых шестидесятников А. Вознесенского, Б. Ахмадулину, Е. Евтушенко, Ю. Мориц, Р. Рождественского. Благодаря ему обратился к палиндромной поэзии тамбовский поэт Николай Ладыгин. Несомненно его косвенное присутствие в поэтике основателя метаметафоризма Кедрова. Именно Кирсанов изобрёл стремительный ритм, ставший весьма характерным для всей поэзии Андрея Вознесенского. Он из немногих учеников Маяковского, проторивший собственный путь во вторую половину XX века.

Поэт сгорел от рака в 1972 году. С мыслью о собственной смерти никогда не мог смириться, был великий жизнелюб. Хотя отчаянных нот у него немного. Больше грусти.

Жизнь моя, ты прошла,

Ты прошла...

Самолет улетел, но светла

в синеве меловая петля.

Но она расплылась и

плывет.

Вот и все, что оставил полет.

Семён Кирсанов увековечил бы свое имя, сочини он один лишь текст песни «У Черного моря» — визитной карточки Леонида Утесова.

Этой песней и закончился вечер, на котором прозвучали и другие любимые народом песни и романсы в исполнении А.Пугачёвой, А.Агурбаш, А.Градского… Звучали и стихи в том числе и в исполнении самого автора.